Гипнозис 1 сезон смотреть онлайн

Каждый из троих друзей давно обустроил себе уголок в этом несправедливом мире, пользуясь дарами, которые большинству кажутся чудом, а им — проклятием с удобной упаковкой. Белозёров читает мысли, как другие — газету: не вслух, не с пафосом, а будто бы перелистывает чужие страхи и ложь между делом, за кружкой кофе. Его контора никогда не пустует — кто-то всегда хочет знать, правду ли говорит супруга, платёжеспособен ли контрагент или не лжёт ли убийца с глазами честного школьника. Адвокат Орехов, напротив, смотрит вперёд: не на минуты, а на исходы. Он знает, какой аргумент убедит судью, какой свидетель солжёт под присягой, и всегда успевает подстроиться — потому что видит будущее так же ясно, как своё отражение в окне кабинета на Садовой. А отец Григорий, третий в этой странной триаде, смотрит назад: стоит человеку прийти к нему с исповедью — и священник видит все его ошибки, грехи и моменты, когда тот мог выбрать иначе. Он один воспитывает дочь, держит приход в порядке и не судит — ведь он знает, откуда растут ноги у любого падения.

Но однажды в их размеренную жизнь врывается тень — не громко, не с угрозами, а тихо, как старая обида, которая годами ждала своего часа. Кто-то начинает напоминать им о событии, о котором они поклялись молчать ещё в юности: о ночи, когда их дары сошлись в одном месте, в одном решении, в одной смерти, случайной или нет — теперь уже не важно. Теперь важно, что за это придётся заплатить. Сначала исчезает дочь Григория. Потом у Белозёрова в кабинете находят улики, приписанные ему самому. А Орехов вдруг перестаёт видеть будущее — его дар гаснет, как лампа в пустом зале суда.

Они понимают: мститель не просто хочет их разрушить — он хочет, чтобы они снова стали теми детьми, что дрожали в темноте леса, не зная, кто прав, а кто виноват. И теперь, без даров, без статусов, без прошлого, которое можно спрятать под мантией, мундиром или мантией адвоката, трое бывших друзей вынуждены вспомнить главное: дары — не защита, а испытание. А истинное наказание — не смерть, а необходимость заново научиться быть людьми, когда мир уже перестал верить в их человечность.