Высшая мера (2022) смотреть онлайн

Зима 1974 года в Ярославле. Город живёт по расписанию заводских смен, школьных четвертей и отчётов. В течение трёх недель происходят два загадочных убийства, которые не вписываются в привычные рамки. Первое — пожилая женщина, учительница, найдена в квартире с признаками насильственного содержания. Второе — молодой рабочий автобазы, его тело обнаружено на берегу Волги, несмотря на зимний лёд и мороз. Эти дела сначала расследуются раздельно, но следователь прокуратуры Егор Таболин, проверяя алиби по смежным направлениям, замечает, что в обоих случаях за день до исчезновения жертв в их дома приходил представитель психоневрологического диспансера №4. Его цель — уточнение данных по учёту людей, состоящих на профилактическом наблюдении.

Психоневрологический диспансер — это не тюрьма и не больница строгого режима. Это трёхэтажное здание дореволюционной постройки на окраине города, где амбулаторные визиты сочетаются со стационаром открытого типа. Главврач Михаил Нагорных известен своей безупречной репутацией: он кандидат медицинских наук, автор методик реабилитации и лауреат областной премии в сфере здравоохранения. Его заместитель, Ваганов, — бывший военный медик, специализирующийся на посттравматических расстройствах. Он известен своей сдержанностью и почти полным отказом от публичных выступлений.

Таболин не торопится с обвинениями. Он запрашивает архивы и обнаруживает, что за последние пять лет в диспансере зафиксировано 14 смертей пациентов, находившихся на амбулаторном лечении. Все случаи официально оформлены как «острая сердечно-сосудистая недостаточность» или «внезапная остановка дыхания». Вскрытия не проводились, и близкие часто не возражали против этого, так как большинство умерших были одинокими людьми. Оформление происходило быстро и по упрощённой процедуре. Однако при анализе дат Таболин замечает странность: за 48–72 часа до каждой смерти в медицинских картах появлялась запись о «коррекции терапии». Всегда назначался один и тот же препарат — «Соннатин-М», экспериментальный седативный состав, который не входил в государственный реестр. И всегда подпись под этой записью принадлежала Ваганову.

Препарат производился небольшой лабораторией при НИИ нейрофизиологии, которая была закрыта в 1970 году. Официально это произошло из-за реорганизации. На самом деле лаборатория закрылась после случаев «паралитического синдрома» у участников испытаний. Применение препарата требовало персонального разрешения из Москвы, но в делах диспансера таких документов не оказалось.

Таболину становится ясно, что перед ним не классический серийный убийца. Он сталкивается с системой, где медицинская процедура превращается в инструмент отбора. Вопрос не в том, кто именно совершает убийства, а по какому принципу выбираются жертвы, которых можно «списать» без следствия, вскрытия и общественного внимания. И почему именно сейчас, после долгих лет молчания, эта система дала сбой, начав обращаться к тем, кто официально не подлежал «коррекции».